мне кажется, я в беде
в сердце моём лоза
тянет меня к воде так далеко на запад.(с)




Кто опять пропусил Имболк - тот я. Спохватилась только когда, сняв наушники, оглохла от переклички птиц. Очертания города стали мягче, масляней, текучей - широкие, густые, вангоговские такие мазки: рыжий фонарный свет, крупные, открыточные хлопья снега, переутончённые стволы деревьев в парке, похожие уже не на промёрзший-прозрачный-звенящий филиал Железного леса, но на изящные мазки тушью. Лёд под ногами - как пористый шоколад. Ветер густой, осязаемый, плотный - тяжело ложится под ладони, ластится, как бродячий пёс, прихватывает пальцы зубами.
Ни капли январской коронованности, гулкости пустого танцевального зала, пронзительности рассветов - розовых, золотых, зелёных - полупрозрачных, как бутылочное стекло на просвет. Ни капли ноябрьской кофейной горечи, теней по подворотням, паркетного блеска асфальта и инея на траве по утрам.
Кофе щедро разбавляется молоком(брр), время растягивается немилосердно, укутывает, как пледом, до вечного состояния муторного полусна, тяжёлого удушья, обманчивой сладкой томной неги. Своё время - долгое воскресное утро, ношеная и любимая клетчатая домашняя рубашка на плечах.
Если кому интересно про мой личный безвременный ад - то вот он, дамы и господа. Тишина, гулкая и плотная, ватное одеяло.
Спасает только холодный - всё ещё холодный, но уже пахнущий весной до одури - воздух. Если идти достаточно быстро, с ненавистью давя каблуками рыхлый податливый лёд вперемешку со снежной крошкой, дышать достаточно глубоко - оно отпускает. Спасают голоса в наушниках: вкрадчивый - Бочаровой, грустный - К.Арбенина, хрипловатый и родной - Синатры, вечно юный - О'Риордан. Спасает томик Стокера под подушкой. Спасает то, что на этом грёбаном перекрёстке миров, в этом маленьком, раскосом, кутающимся в снег, как в нелепый пуховый платок, городе ещё можно обнять кое-кого из родных людей, случайно пролетающих мимо. После того, как отстучит колёсами их поезд, в воздухе на какое-то время повисает шлейф их присутствия. Кометный хвост.
Всё это вместе помогает помнить, что будет март - резкий, как пощёчина, живой и вечный. Будет время паковать чемоданы, становиться, наконец, провожаемым, а не провожающим.
Совершенно другое время.