I've been living too close to the edge
If I fall, who's gonna catch me?(с)




А оно чем дальше, тем всё curioser and curioser(c), знаете ли. Хотя казалось бы. Вот тебе твой драгоценный октябрь, зимой пахнет, и листьями, и холодной водой; вот тебе Fever Ray в плеере, Твин Пикс, медная турка на плите, необходимая доля одиночества, необходимая доля друзей и учеников. Жизнь похожа на серию пасторальных таких картинок о том, как мечталось жить ещё лет пять назад. Смотри, радуйся. Вот ты - вся такая одухотворённая и в пальто - приходишь на кафедру, и с тобой все здороваются по имени и отпускают шуточки на немецком. Вот - вся такая целеустремлённая, пальцы в магнезии, губа закушена - штурмуешь синюю стенку на скалодроме. Вот - вся такая убедительная, края рукавов в мелу - что-то рассказываешь вечерней английской группе о гипотезе лингвистической относительности.
Так чудесно всё, что хочется вывернуться из собственной тени, ногтями с себя сцарапать кожу, и вместе с ней - имя-звание-должность, всё, вообще всё, что неизбежно является следствием бытия мной, непременным его атрибутом. Удалить из плейлиста все свои три тысячи песен, выбросить все рубашки, сбрить волосы, сжечь половину вещей. Всё будто бы с чужого плеча, из другой какой-то по своему неплохой жизни, которую мне почему-то приходится жить. Вот этот чай с имбирём. Вот этот плед на коленях.
Очень мало что не вызывает в груди глухого такого чувства раздражения, желания отчиститься, избавиться любым способом, выжечь, выговорить, выбыть из игры.
Вернуться в неё кем-нибудь другим. С другим наклоном головы, чужой привычкой распахивать глаза и улыбаться краешком рта. Ящик полон неотвеченных писем - а я не могу, каждый раз, думая ответить, испытываю чувство вины, будто они были адресованы не мне; будто кто-то писал старому другу, а почтовые совы напутали что-то и притащили всё в мою пещеру.
Так что на них теперь если кто и ответит, то только законный обитатель пещеры. Который от адресата как-то далёк в последнее время.
Очень хочется надеяться, что я буду писать сюда часто теперь: без таких констатаций, текстового воплощения происходящих внутри алхимических процессов, чувство такое, что дрейфуешь в невесомости, в чумном каком-то, выморочном полусне, и осознать, кто ты и что ты, получается хорошо если через раз.