no one gets out alive, every day is do or die.
the one thing you leave behind.
is how did you love.(c)




Дела вокруг творятся такие, что просто необходимо как-то документировать внутренние состояния. Когда я задумываюсь, зачем мне вообще нужен дневник - то понимаю, что именно для этого. То, что я вербализирую, переплавляю довольно-таки неуклюже в слова, уже не кажется мне катастрофой мирового масштаба. Потому что чего-чего, а уж слов я не боюсь. Это хороший способ смотреть со стороны, и потом - отличный способ вспоминать. Поэтому - дневник. Когда очень хорошо и когда очень плохо.
И особенно сейчас, когда все эти "хорошо" и "плохо" сплелись в такой мёртвый узел, что непонятно даже, как к нему подступиться.
"Нет, нельзя," - отвечает мне тысячный сборник грамматики, который я открываю уже на чистом автопилоте, потому что в понедельник у меня, кажется, пара английской грамматики; и я продолжаю развивать бурную деятельность, переводить, сочинять, поддерживать диалоги, гулять с собакой и паковать вещи, лишь бы не думать о том, на какой из незаданных вопросов мне прилетело это "нельзя", нет и нет, о таких космических ужасах я думать не собираюсь, по крайней мере, пока эта страшная английская грамматика не у моих ног целиком и полностью, а там поглядим.
"Могу я остаться с вами? - через пару предложений осторожно и подчёркнуто вежливо интересуется тот же сборник (нет, не можешь, я сожгу тебя, как только закончу работу); и сам себе отвечает, не особо интересуясь моим мнением, - Да, пожалуйста."
Ну вот и чудесно.
In fact, в такие периоды, скажем, душевных смятений, когда отчётливей некуда чувствуешь, насколько у тебя Herz über Kopf, можно поймать за хвост пару-тройку инсайтов по поводу собственной душевной механики, внутренней алхимии, вот этого вот всего. Потыкать палочкой там, где болит, и наконец-то осознать, почему. После такого хочется бежать к производителю, смешно размахивая руками, и трагически вопрошать, почему он не выдал мне инструкцию по эксплуатации собственных метафизических потрохов в самом начале этого сюрреалистичного перформанса, под который медленно мимикрирует моя жизнь. Может, лучше поздно, чем никогда - но нет.
"Эта статья такая длинная. Можно, я помогу тебе перевести её?" - трогательно напоминает о себе сборник грамматических упражнений, я не знаю, смеяться мне или плакать. Да ради всего святого, у меня тут как раз чудесное восьмистраничное интервью про оскорбление чувств верующих припасено. И - да, я передумала тебя жечь, ты растопил моё ледяное сердце.
"Тебе следует немедленно осуществить свое глупое желание, чтобы не угрохать на его исполнение всю оставшуюся жизнь!" - подводит баланс мой дражайший Макс, когда я, тщетно пытаясь отвлечься, утыкаюсь в одну из его давно прочитанных книг. Ну спасибо, помог. Побежала осуществлять. Смешно размахивая руками, ага.
В строго противоположную желаемому сторону.
Спасаюсь работой, ивритом, братом и парой совершенно чудесных товарищей, без которых у меня уже просто закончились бы тексты для перевода.
И с чего бы людям быть такими невменяемыми идиотами?