А со мной происходит август: небо, полное звёзд, в саду зреют яблоки, грецкие орехи и кизил, дождь пахнет лесом и сентябрём, дом понемногу начинает ощущаться чужим, а стены начинают стеснять дыхание - и хочется дорог без конца. Я хожу здесь кругами, я будто бы дала обет молчания, именно сейчас, когда всё так важно, когда мне так много всего нужно рассказать. Как холоден ветер с Ладоги, как свитер через несколько стирок всё ещё пахнет костром, как беспрецедентно мне везёт на людей, и как каждого из них хочется разобрать по винтикам: чем они дышат, как устроены - можно только бесконечно поражаться тому, насколько они больше моих о них представлений; как резко по лицу умирающего человека становится понятно, что это - всё, ещё за миг до того, как он перестаёт дышать; и как ты сам перестаёшь дышать вместе с ним; как через минуту судорожно докуриваешь отвратительно крепкую сигарету, прислонившись к дверному косяку - и понимаешь, что ты-то каким-то образом всё ещё жив; как смерть меняет всё, ничего не меняя, как проходит вечер, проходит ночь, а рассвет остаётся таким же, как был; как я учусь терпению, снисхождению и смирению - и как у меня в который раз ничего не выходит.
Мир, не меняясь, перекраивает тебя без компромиссов и жалости; за мгновение обесценивает всё, что было до - а ты живи теперь с этим месивом на месте сердца. Живи и не вздумай жаловаться.
Я учу детей, мы изучаем слова и пытаемся складывать из слов что-то большее, путаясь в спряжениях и артиклях; всё остальное время пью чай с жасмином, расхаживаю повсюду в мятой футболке, ни на кого не поднимая глаз, и отчаянно мечтаю ни по кому не скучать.